Определение что такое проектное мышление. Особенности проектного мышления. Как это происходит

Вначале я дам определение технократического мышления, а затем не очень привлекательный, хотя в высшей степени художественный и противоречивый образ этого вида мышления. Технократическое мышление не является неотъемлемой чертой представителей науки вообще и технического знания в частности. Оно может быть свойственно и политическому деятелю, и полководцу и представителю искусства, и гуманитарию и, конечно же, деятелю образования. Технократическое мышление - это мировоззрение, существенными чертами которого являются примат средства над целью, цели над смыслом и общечеловеческими интересами, смысла над бытием и реальностями современного мира, техники (в том числе и психотехники) над человеком и его ценностями. Технократическое мышление - это Рассудок, которому чужды Разум и Мудрость. Для технократического мышления не существует категорий нравственности, совести, человеческого переживания и достоинства. Для того, чтобы эта абстрактная характеристика технократического мышления стала зримой, напомню мысли князя Андрея о полководцах:

"Не только гения и каких-нибудь особенных качеств не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых высших, лучших человеческих качеств - любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения (эти все качества нужны педагогу. - В. 3.). Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави Бог, коли он человек, полюбит кого-нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они - власть" (Толстой Л. Война и мир. Т. 3, М. 1947, С. 48).

Не напоминает ли эта оценка одного из нынешних "полководцев"? Многие спорили или прощали великому писателю эту характеристику личности и ума полководца, но меня сейчас интересует не то, что есть, а чего лишен полководческий ум или гений. А его ум при всех достоинствах, раскрытых Б. М. Тепловым в статье "Ум полководца" (Теплов Б. М. Избранные труды. Т. 1, М. Педагогика, 1985), сильно смахивает на технократический.

А теперь Ставрогин - персонаж романа Ф. Достоевского "Бесы":

"Ставрогин - воплощение исключительной умственной мозговой силы. В нем интеллект поглощает все прочие духовные проявления, парализуя и обеспложивая всю его душевную жизнь. Мысль, доведенная до степени чудовищной силы, пожирающая все, что могло бы рядом с ней распуститься в духовном организме, какой-то феноменальный Рассудок - Ваал, в жертву которому принесена вся богатая область чувства, фантазии, лирических эмоций - такова формула ставрогинской личности... Перед нами гений абстракта, исполин логических отвлечений, весь захваченный перспективами обширных, но бесплодных теорий" (Л. Гроссман. Достоевский. Изд. 2-е. М. Молодая гвардия. 1965, С. 450).

Можно выразить это проще. При всей своей гениальности Ставрогин лишен ощущения реальности, жизни, которые характеризуют естественные способы мышления всякого жизненно ощущающего человека.

Существенной особенностью технократического мышления является взгляд на человека как на обучаемый программируемый компонент системы, как на объект самых разнообразных манипуляций, а не как на личность, для которой характерна не только самодеятельность, но и свобода по отношению к возможному пространству деятельностей. Технократическое мышление весьма неплохо программирует присущий ему субъективизм, за которым в свою очередь лежат определенные социальные интересы. Связь "программирования" поведения и деятельности личности с ее бездуховностью превосходно показал Ф. Искандер в небольшом эссе, посвященном пушкинскому "Моцарту и Сальери":

"Корысть Сальери заставила его убить собственную душу, потому что она мешала этой корысти. В маленькой драме Пушкин провел колоссальную кривую от возникновения идеологии бездуховности до ее практического завершения. Отказ от собственной души приводит человека к автономии от совести, автономия от совести превращает человека в автомат, автоматизированный человек выполняет заложенную в него программу, а заложенная в него программа всегда преступна. Почему всегда? Потому что преступная корысть убивала душу человека для самоосуществления, а не для какой-либо другой цели. Непреступная цель не нуждалась бы в убийстве души" (Искандер Ф. Моцарт и Сальери. Знамя. 1987, N 1, С. 130).

Как это не парадоксально, но здесь Сальери выступил как яркий представитель технократического мышления (ср. "Звуки умертвив, музыку я разъял, как труп"). Еще одну грань технократического мышления отметил замечательный психолог Б. М. Теплов, назвавший свой анализ маленькой трагедии А. С. Пушкина "Проблема узкой направленности (Сальери)". Различие между Моцартом и Сальери Теплов видит в том, что

"...сочинение музыки было для Моцарта включено в жизнь, являлось своеобразным переживанием жизненных смыслов, тогда как для Сальери никаких смыслов, кроме музыкальных, на свете не было, и музыка, превратившаяся в единственный и абсолютный смысл, роковым образом стала бессмысленной". И далее, "Сальери становится рабом "злой страсти", зависти, потому что он, несмотря на глубокий ум, высокий талант, замечательное профессиональное мастерство, - человек с пустой душой. Наличие одного лишь интереса, вбирающего в себя всю направленность личности и не имеющего опоры ни в мировоззрении, ни в подлинной любви к жизни во всем богатстве ее проявлений, неизбежно лишает человека внутренней свободы и убивает дух" (Теплов Б. М. Избранные труды. Т. 1, М. Педагогика, 1985, С. 308-309).

Л. Гроссман, Ф. Искандер, Б. Теплов пишут о предельных ситуациях, порожденных гением Достоевского и гением Пушкина. Но, к несчастью, жизнь, как заметил В. Набоков, подло подражает художественному вымыслу. Сейчас такой тип мышления стал реальной силой, сыграл не последнюю роль в возникновении многих глобальных проблем современности. Я вовсе не идентифицирую технократическое мышление с мышлением ученых или техников. Технократическое мышление - это скорее прообраз искусственного интеллекта и "искусственной интеллигенции", хотя К. Шеннон - создатель теории информации, Н. Винер - создатель кибернетики, Д. фон Нейман - один из создателей вычислительной техники не раз предупреждали об опасности технократической трактовки их открытий и достижений. Это же относится и к великим физикам XX века, участвовавшим в создании атомной бомбы.

Поставлю вопрос о технократическом мышлении еще более резко и категорично. Оно руководствуется внешними по отношению к мысли, к мышлению, к науке, к человеку целями. Поэтому оно характеризуется еще одной чисто психологической чертой. Оно нетерпеливо и торопливо: оно не оправдывает цели средствами, а стремится к их достижению любыми средствами. Г. Г. Шлет в начале 1917 г. писал:

"Но науке торопиться некуда, - по крайней мере, той науке, которая не состоит в услужении и на посылках у современного престидижитатора-техники, вершащей сейчас судьбы науки и человеческой мысли". (Г. Г. Шлет. Философские этюды. М. Прогресс. 1994, С. 227).

Истоками технократического мышления являются всяческие сказки, сказания, мифы, фантастика. Оно их переживает, ими питается и в них выражается. И чем дальше, тем более зловеще. Оно не знает, что такое рефлексия; умственная жизнь для него - нечто чуждое; оно с трудом отличает ее от тяжелого физического труда. Оно отдыхает, когда от него не требуют умственного напряжения; умственная лень - его природа и его добродетель.

Данная выше уничтожающая характеристика технократического мышления представляет собой научное хулиганство, которое я все же рискую вынести на суд читателей. Дело в том, что она представляет собой парафраз характеристики, которую Г. Г. Шлет дал мышлению и мудрости Востока, локализуя на Востоке и корни Христианства. В контексте обсуждения различий в мышлении Востока и Европы (Иерусалима и Афин) Г. Г. Шлет далее пишет:

"Чистый европеизм пробудился в тот момент, когда первый луч рефлексии озарил человеку его собственные переживания. Европа - это умственное напряжение, но не труд, а "досуг", восторг и праздник жизни; самое дорогое для нее - творчество мысли; и никакая сила - ни меч, ни моральная проповедь не могли уничтожить в европейце его страсти мыслить. Европа пережила сказок и мифов, мудрости и откровений не меньше, чем Восток, но она не только их переживала, она их передумывала. Как глубоко она переживала и как глубоко передумывала пережитое, об этом свидетельствует ее создание - трагедия, высшая форма художественной рефлексии. Вообще, это ее создание - основные направления рефлексии: строгое искусство и строгое чистое знание. "Строгое искусство" - нередко синоним "античного искусства", т. е. европейского. К "строгой науке" мы как будто пришли позже, когда Европа "ориентировалась", когда ее историю вело христианство. Но нужно ли напоминать мартиролог философии, когда она стала обнаруживать волю быть наукой, и мартиролог науки, когда она становилась строгой наукой? (Как это похоже на "ориентирование" России, когда ее историю вел большевизм, жертвой которого пал и Г. Г. Шлет. - В. 3.). Философия как чистое знание есть порождение античной языческой Европы, т. е. Европы в нашем узком и более точном смысле" (Там же, С. 228-229).

Я не буду дискутировать с Г. Г. Шпетом по поводу различий в мышлении Востока и Европы. Этот предмет имеет свою историю. Была и христианизация эллинской мысли и эллинизация христианства, были и утверждения о синтезе Востока и Запада, хотя поиски такого синтеза продолжаются (А. В. Ахутин. Афины и Иерусалим. // Диалог культур. М. ГМИИ им. А. С. Пушкина. 1994). На эмоциональном уровне я оптимист и согласен с Г. Г. Шпетом и с комплиментом (или авансом) О. Мандельштама: "Над нами варварское небо, но мы эллины".

Иное дело, как европейское мышление ослабило рефлексию. Увлеклось или дало себя увлечь мышлению технократическому. Это сюжет для научного детектива.

Без запальчивости все же не обошлось. Сарказм Г. Г. Шпета заразителен! Вернусь к академическому тону. Упреки в адрес технократического мышления (старые и новые) не следует смешивать с давней советской критикой интеллектуализма в обучении. На самом деле его всегда недоставало, да и едва ли может быть когда-нибудь достаточно, хотя может быть и чрезмерно. Такая парадоксальность типична для любой образовательной проблемы.

Критика интеллектуализма была завуалированной, а часто прямой формой выражения претензий к недостаточной идеологичности и избыточной интеллигентности образования. Для усвоения идеологем ума не надо. Отсюда и раздавшийся в 60-х годах крик души нашего замечательного философа Э. В. Ильенкова:

"Школа должна учить мыслить!". Сегодня его можно было бы уточнить и дополнить: "Школа должна учить мыслить, в том числе мыслить о смысле".

Проще всего сказать, что технократам так же, как и идеологам, противопоказано формировать, проектировать мышление подрастающих поколений. Не нами сформулирована оппозиция технократии и ноократии. Но где эта вымечтанная Тейяром де Шарденом и В. И. Вернадским ноосфера - культурная и разумная среда, растящая и питающая личность? Нет этого питательного бульона, в который можно было бы поместить наших питомцев. Геологической силой стала не ноократия, а технократия, которая слишком медленно утрачивает свой кредит. Но даже, если он станет убывать быстрее, инерции технократического мышления хватит надолго.

Что же делать в такой ситуации? Есть ли из нее выход? И если он есть, то есть ли воля к его поискам? Бессмысленно призывать вернуться к незамутненному эллинизму. Его нужно помнить. Вообще, бесплодны или безнравственны любые призывы и лозунги, кроме единственного - подумать. Да и технократическое мышление принесло человечеству не одни кошмары. Оно, видимо, все же соприродно человеческому мышлению, как дьявол, к несчастью, соприроден человеку. Вернусь к Моцарту и Сальери, но на сей раз в оценке О. Мандельштама, который не столь сурово оценил последнего:

"Сальери достоин уважения и горячей любви. Не его вина, что он слышал музыку алгебры так же сильно, как живую гармонию." (Мандельштам О. Сочинения в двух томах. Т. 2, М. 1990, С. 187).

И далее поэт замечает, что суровый и строгий ремесленник Сальери протягивает руку мастеру вещей и материальных ценностей, строителю и производителю вещественного мира. О. Мандельштам отдает должное личности Сальери и как бы сглаживает противоречия между ним и Моцартом.

Н. Я. Мандельштам описала заочную дискуссию между А. Ахматовой и О. Мандельштамом по поводу "маленькой трагедии" и отношения А. Пушкина к ее героям. Она была посредником в этой дискуссии (Н. Мандельштам. Моцарт и Сальери. Знамя. 1993, N 9). Согласно А. Ахматовой, Моцарт и Сальери представляют два пути сочинительства - спонтанность, вдохновенность и труд. С точки зрения О. Мандельштама, в каждом поэте есть и Моцарт, и Сальери. Спонтанность дара и труд - это две стороны созидательного процесса, которые он обозначал словами "Моцарт" и "Сальери", и, - по словам Н. Я. Мандельштам, - знал в себе черты обоих.

Слово "знал" является ключевым. Как у Г. Г. Шпета: мало пережить, нужно передумать. Мало передумать. Должна еще быть "страсть мыслить". А у "страстного мышления" или у "мыслящей страсти" должен быть еще и субъект, точнее, мыслящее, сознательное Я. Не эмпирическое, а именно когитальное Я, подчеркивал М. К. Мамардашвили. "Эмпирическое Я" может быть рефлекторным, а "когитальное Я" - рефлексивно. Разница между ними такая же как между рефлексом и рефлексией. В русском языке она превосходно выражена: рефлекс и рефлекс-и-Я. Всего ничего - союз и заглавная буква, но буква Я. Можно предположить, что субъектом идеологизированного, равно как и субъектом технократизированного мышления является эмпирическое Я (ср. "в партию сгрудились малые"), тогда как субъектом аксиологического, ценностного, скажем проще - человеческого и человечного мышления, - является когитальное Я. Последнее, как и эмпирическое, тоже порой может мыслить предметами, значениями, понятиями, эмоциями, накалом воспаленных чувств, но кроме того оно мыслит смыслами или мыслями о смысле. Оно способно к эмоциональному, смысловому, ценностному предвосхищению своих усилий и своих результатов.

Мысль до тех пор не может быть признана мыслью, пока она не будет содержать в себе, помимо себя самой, еще и мысли о вневременном смысле человеческого бытия:

"Пока не найдешь действительной связи между временным и вневременным, до тех пор не станешь писателем, не только понятным, но и кому-либо и на что-либо, кроме баловства, нужным" (Блок А., Соч. Т. 5, М. Художественная литература. С. 162).

Примечательно, что именно А. Блок произнес эти слова. М. Шагал, который хотел было показать ему свои юношеские стихи, "отступил перед его лицом и взглядом, как перед лицом самой природы ".

Я должен мыслить свое мышление, а не мое мышление - меня. Если у интеллекта есть хозяин, он выберет, какая из разновидностей мышления ему нужна.

Прошу простить меня за длинноты в попытке объяснить, что такое мыслить о смысле. Так же как с волей, так и в случае с интеллектом далеко не безразлично, в какой форме он представлен в образовании. Как не безразлично, в какой форме они представлены в душе педагога и ученика. Мы видели, что эмпирическое Я, не обделенное знаниями, умениями, навыками, даже талантом, может иметь пустую душу.

1. Основания рассмотрения.

Понятие «проективное мышление» создано известным современным философом Михаилом Эпштейном. Сам Михаил Наумович так расшифровывает это понятие в программе «Диалоги» (1): «Проективное мышление - это значит не субъективное и не объективное, а такое, которое задаёт предмет вытекающим из теории, а не предшествующим. Само теоретическое видение создаёт этот предмет. И, собственно, гуманитарное мышление последние 3 или 4 века является, по сути, проективным мышлением. Мы просто стараемся этого не замечать. Самые выдающиеся произведения, скажем, в области литературной теории - это манифесты. А это образец проективного мышления».
Он говорит: «...это работа с ростковыми точками будущего, работа с пред-будущим, со сферой времени, которая развёртывается сейчас из настоящего». И ещё: «мышление, в отличие от знания, не отражает существующий мир, а творит те идеи, концепты, понятия, которые создают мир будущего. Всё, что мы видим вокруг себя, кроме природы - это проекция человеческого мышления, и в этом смысле, всякое глубокое человеческое мышление это мышление проективное».\1\(См. сноски.) (1)

Однако, проективное мышление - это, всё-таки, особый тип мышления. Михаил Эпштейн называет это мышление просто глубоким. Но, по моему, в контексте многомировой парадигмы можно определить его более полно. Это мышление сопряжено с осознанным выбором реальности, выходящим за рамки обыденного актуального реагирования. Выбор реальности - это термин, сопряжённый с понятийным аппаратом эвереттики, т.е. области мышления развивающейся на основе многомировой концепции квантовой механики. В моём понимании, эвереттика является эффективным средством познания и осмысления действительности, а многомировая парадигма создаёт мощный поток проективного мышления. Но, начну с начала, с основных положений эвереттики, как я их понимаю.

В контексте развиваемой мной в Международном центре эвереттических исследований (МЦЭИ) (2) интерпретации многомирия, предполагается, что материальный мир является формальным выражением мира идей, т.е. духовно-информационный аспект бытия соотносится с материальной действительностью, как содержание и форма. Это означает, что сущность любого объекта физического мира определяется его идейным содержанием, своего рода, активным эйдосом. Активность, присутствующая в мире рассматривается как проявление психического полюса бытия. Разумеется, термин «психическое» относится к высшей, творческой, активности. Если мы рассматриваем физические взаимодействия, то лучше говорить о психоподобной, «психоидной» активности. В результате взаимодействия психоидного и физического полюсов бытия онтологизируется действительность. (3) Таким образом, все взаимодействующие объекты рассматриваются мной как воплощённые субъекты, деятели. Нет смысла говорить об одушевлённости или разумности деятелей. Их психизм сводится в этом рассмотрении к свойству выбора конкретного способа существования, т.е. актуального эйдоса. То есть, психическая активность определяется как способность выбора реальности.

Мироздание рассматривается в этой модели как Мультиверс, т.е. действительность неклассического типа, содержащая в совокупности все возможные отношения всех субъектов или деятелей. Активный эйдос (или деятель Мультиверса) включён во всемирную систему взаимодействий, в рамках которой, он согласованно с другими деятелями выбирает адекватную форму своего существования (в модельном представлении - выбирает единственную реальность из квантовой суперпозиции всех возможных своих состояний). Таким образом, содержание объективной реальности может быть представлено как совокупность всех возможных идей (эйдосов), а форма объективной реальности - как квантовая суперпозиция всех возможных состояний всех объектов. Выбор реальности - это психическое проявление деятелей мультиверса, сущностью которого является выбор актуального эйдоса.

Итак, деятель - это активный субъект Мультиверса. Но, реальность, выбираемая им обретает объективные черты лишь вследствие его взаимодействия с другими деятелями. Всякая действительность - это «склейка» двух и более выборов. При этом любая совместно выбираемая деятелями действительность является относительно объективной, т.е. она является объективной реальностью для деятелей более высокого иерархического уровня, выбирающих на её основе свои реальности более крупного масштаба. Дело в том, что всякая формируемая деятелями совместная действительность является иерархичной. Поэтому, всякая реальность может войти, соответственно своему масштабу, в систему действительности, формируемую выбором большего масштаба. Но не будем при этом забывать, что все частные реальности выявляются из неизменной и статичной суперпозиции Мультиверса.

Человек, как мыслящий субъект, является весьма продвинутым деятелем Мультиверса. Душа человека, т.е. обобщённо взятая его психика представляется с позиции эвереттики, как мультивидуум. Поэтому, для мыслящего субъекта выбор реальности - это выбор способа осуществления своей личности понимаемой, как олицетворение единого мультивидуума в данной конкретной реальности. А наступающая вследствие этого действительность - это лишь следствие выбора определённого варианта своей личности, присутствующего в мультивидууме. Обращу внимание на то, что эти варианты могут иметь различные масштабы квантования суперпозиции, что приводит к выбору качественно различных духовных реальностей. Итак, мы выбираем свою сознательную личность из мультивидуума души, и эта актуальная сознательная личность проектирует наше будущее.

Собственно, выбор реальности происходит и при актуальном реагировании, но он не является сознательно-творческим, а представляет собой линейное, мелкомасштабное продолжение ранее сформированных в процессе мышления ценностных моделей и установок. Большую роль в актуальном реагировании играет подсознательная и биологическая мотивация, поэтому, по отношению к сознанию, оперативные реакции выглядят, зачастую, как случайные или автоматические, т.е. недостаточно мотивированные. Проективное же мышление является осознанным выбором реальности, это необходимо подчеркнуть.

Таким образом, задумываясь и рефлексируя, мы переходим от традиционной консервативной реакции на изменение действительности к целенаправленному и последовательному движению в сторону альтернативной реальности. Надо ли говорить, что это движение в выбранном направлении обусловлено личностным изменением, реконструкцией индивидуальной духовной реальности? - С этого я начал главу. То есть, проектирование будущего является попыткой изменения своей души. Такое планирование, приводит к смещению актуального центра личности, понимаемой как мультивидуум. Именно такой процесс я и называю осознанным выбором направления развития и считаю его характерным атрибутом творческого человеческого мышления.

Что же характерно для осознанного выбора реальности? Надо сказать, что «проективный выбор» или «проективное мышление» - это очень удачный термин, раскрывающий суть происходящего при таком сознательном выборе реальности. То есть, речь идёт именно о проектировании будущего, о выборе такой актуальной реальности, которую мы включаем в контекст движения к некоему планируемому будущему. Причём проективное мышление строит и сам этот контекст и определяет характерные черты для принадлежащих к нему реальностей. А это возможно при уровне абстрагирования, охватывающем множество возможных линий развития, т.е. реализаций личности. Таким образом, творческая личность выходит на обобщающий, «мультивидуальный» уровень мышления. - В этом мышлении частично задействованы духовные ресурсы альтернативных личностных реализаций мультивидуума.

Очевидно, что выбор реальности, обусловленный проективным мышлением выходит за рамки логических связей, сформированных обыденным «здравым смыслом». Здравый смысл является обобщением наследственного и общественного опыта, а также базируется на предшествующем индивидуальном опыте. Проективное же мышление - это своеобразный «прорыв» за рамки повседневности. Актуальные события при этом трактуются в некоем более общем контексте. То есть, это крупномасштабный выбор, реализующий сознательную установку индивидуума.

Характерной особенностью проективного мышления является то, что оно построено не на линейной логике. Это результат того, что оно неизбежно означает приложение к обыденной жизни более крупного масштаба квантования реальности, о чём говорилось выше. Конкретно это проявляется в том, что принимаемые в контексте проектирования решения, зачастую носят по отношению к обыденности парадоксальный, нелинейный характер. Такой, более крупный, обобщающий, масштаб мышления соответствует высокому уровню абстрагирования при выборе реальности, выходящей за пределы обыденного существования и за пределы актуальной личности.

3. Логические характеристики проективного мыщления.

Основываясь на изложенном выше понимании, я выделил некоторые характерные логические характеристики проективного мышления:
1) Проективное мышление основано не на линейной логике. Как я уже говорил, это является следствием синтеза в создаваемой духовной реальности различных масштабов абстрагирования, т.е. многомасштабного квантования исходной действительности.

2) Проективная логика выходит за рамки нормального для обыденной жизни принципа исключённого третьего. Действительно, больший масштаб абстрагирования может соединять в себе противоречивые по житейской логике утверждения. Это является следствием того, что при абстрагировании, характерном для проективного мышления, разворачиваются дополнительные измерения духовной реальности, в контексте которых и могут быть объединены противоречивые на обыденном уровне понятия.

3) На основании вышесказанного, мы можем назвать проективную логику синтезирующей. С позиции большего контекста противоречивые конструкты могут быть объединены по некоторым критериям, обеспечивающим их взаимодействие. Эти дополняющие критерии выражают появление новых духовных измерений в рассмотрении действительности. Причём, уровень возможного синтеза разнородных идей, в принципе, не ограничен. Чем выше уровень абстрагирования в проективном мышлении, тем больше разнородных факторов может быть объединено в проектируемой духовной реальности.

4) В то же время, проективное мышление построено на анализе актуального
состояния и возможностей его продолжения. В этом смысле, проективное мышление аналитически самоограниченно, поскольку его задачей являются свободно выбранные индивидуумом цели, которые и задают границы планируемой реальности. В зависимости от целей и приоритетов индивидуума, и масштабы созидаемой духовной реальности могут быть различными. На мой взгляд, чем меньше в этом творчестве довлеют эгоистические стремления к самоутверждению, к славе и богатству, тем крупнее масштаб проективного мышления. Поэтому мне хотелось бы оспорить утверждение Михаила Эпштейна о том, что «...гуманитарное мышление последние 3 или 4 века является, по сути, проективным мышлением». Для гуманитарного, да и всякого мышления в этот период как раз свойственно повышенное стремление к самоутверждению и самовыражению. То есть идёт культивирование индивидуализма. А, на мой взгляд, например, самоотверженное стремление прославить своим творчеством Бога являет нам более впечатляющие масштабы проективного мышления. Духовные проекты, созданные псалмопевцем Давидом, или молитвенником Иоанном Златоустом, осуществляются на протяжении тысячелетий. Завидный масштаб для наших мыслителей!

5) Проективное мышление выглядит как преодоление теоремы Гёделя о неполноте описания замкнутых систем. Проективный подход «размыкает» системы образов и понятий, кажущиеся замкнутыми и самодостаточными и переходит к более общим уровням образов и понятий. Кажущиеся противоречивыми для нас составляющие обыденного уровня объединяются в контексте новых идей и становятся теми «ростками» будущего, о которых говорит Михаил Эпштейн. Привычная линейная логика пригодна для внутреннего описания псевдозамкнутых систем. Выход же на более крупный масштаб абстрагирования неизбежно приводит к конфликту с линейным детерминизмом. Это значит, что актуальные события трактуются в некоем более общем контексте. В причинно-следственные связи встраиваются факторы, принадлежащие к более крупному масштабу мышления, что приводит к нелинейности результатов по отношению к очевидным причинам.

4. О возможностях проективного мышления.

Интересно, что в беседе, которая стала поводом для этой моей статьи (1), следующий вопрос к Михаилу Эпштейну был о «возможностном» мышлении и расходящихся дискурсах. Ведущая очень удачно, (по Борхесу), внесла многомировой контекст в эту тему, назвав такое мышление «сад расходящихся тропок». Смысл вопроса был в том, есть ли у разбегающихся альтернатив объединяющая их концепция или идея - точка сборки (точка Омега, по Шардену). И ответ Михаила Наумовича очень хорошо выразил понимание цивилизации, как расширяющегося ареала альтернатив. Вот что он сказал:

«Вы знаете, что мы живём в расширяющейся Вселенной, не только физической, но и «умственной» расширяющейся Вселенной. И этот разбег - умножение концепций, дисциплин, приёмов творчества - это знак растущей цивилизации, которая постоянно переступает границы своих собственных традиций. И, вместе с тем, хотелось бы выразить мнение, что точка Омега ждёт нас не в конце, а этот синтез возникает с каждым новым актом анализа. То есть, глубокий анализ приводит нас к новой ступени синтеза». - На мой взгляд, это точное обобщение многомировой логики проективного мышления, о которой я выше рассуждал. Каждый новый уровень анализа приводит к новому, более абстрагированному и крупномсштабному выбору реальности. Проективное мышление создаёт духовную иерархию, поэтому каждый последующий этап осмысления проблем является и новой ступенькой выбора.

Хочу признаться, что именно это высказывание привело меня к догадке о многомировой логической структуре проективного мышления. По сути, проективное мышление - это всегда синтез разрозненных и даже противоречивых смыслов в объединяющем контексте проектирующего замысла, встраивание всякого события в более общий контекст. И, разумеется, здесь предполагается активная, мирообразующая роль мысли и её выражения (логоса) в созидании действительности. Недаром, в дальнейшей беседе прозвучала афористическая фраза Михаила Эпштейна: «в начале был и будет Логос». Здесь именно подчёркивается фундаментальное значение слова, его инициирующая роль в открытии новых реальностей. Об этом же свидетельствует и заявление М. Эпштейна о том, что материя - «это манифестация информационных кодов». Это хорошо совпадает с приведённым в гл.1 постулатом о двухполюсном характере бытия, о том, что материя является формой инфомационно-идейных содержаний.

Для того, чтобы представить возможности и востребованность проективного мышления, рекомендую читателям ознакомиться с небольшой, но очень ёмкой статьей М. Эпштейна о значении проективного мышления, помещённой в журнале «Знание-сила» (4). В ней Михаил Наумович рисует огромную и всё возрастающую роль такого мышления в научно-техническом прогрессе. Он пишет:

«Теоретическое знание тоже становится все более проективным, переходит в системное изменение своего предмета... В науке путь к такой проективной методологии проложен не только квантовой физикой 1920-х- 1930-х гг., открывшей взаимозависимость объектов и субъектов наблюдения на уровне микромира, но гораздо раньше – открытием Периодической таблицы химических элементов Д.И. Менделеева. Периодическая таблица построена на таких обобщениях атомных весов и химических свойств элементов, которые отчасти относятся к уже известным элементам, отчасти к тем, которые еще только предстоит открыть, т.е. теория включает в себе области предсказуемых возможностей, которые символизируются пустыми клетками таблицы».(4)

Хочется добавить к этому, что любое научное открытие начинается с озарения, с инсайта. Такое озарение является своего рода пророческим видением, которое позволяет исследователю прозреть цель своего интеллектуального поиска. Именно это событие служит, как правило, отправной точкой проективного мышления, всякого мыслительного проекта. И, по-моему, так обстоит дело не только в научном поиске, но и в любой области человеческого творчества. Допускаю, что обязательность инсайта для научных исследований может быть оспорена. Но, в любом случае, это, по-моему, интересная и важная для философского исследования проблема. Однако вернусь к роли проективного мышления в оценке Михаила Эпштейна:

« Новые электронные технологии вносят радикальные перемены в структуру знания, поскольку позволяют мгновенно преобразовывать накопленные веками информационные ресурсы. Базы данных обновляются мгновенно с каждым новым открытием и изобретением, тогда как раньше, в Гуттенберговой галактике, этот процесс занимал долгие годы, переходя из одной бумажной публикации в другую. Соотношение между мертвым знанием и живым мышлением стремительно мeняется в пользу живого, как и соотношение между «прошлым трудом» (овеществленным в машинах, приборах, всем материальном богатстве и технических орудиях цивилизации) и живым интеллектуальным трудом, который использует все эти резервы знания для производства новых идей и вещей...» (4)

Безусловно согласен с этим наблюдением Михаила Наумовича! В современном мире, оснащённом информационными технологиями стремительно нарастает значение и вес непосредственного, творческого выбора реальности. Мне приходилось во многих предыдущих статьях писать о гипотетических возможностях квантовых компьютеров. По моим предположениям, они по достижении некоего порога мощности, будут представлять собой инструменты непосредственного выбора макрореальности, т.е. орудием материализации идей в окружающем нас мире. Так это или нет, но, в любом случае, указанная М. Эпштейном тенденция радикально усиливает гуманитарную, моральную ответственность исследователей за направленность поиска и преследуемые ими цели. Это совпадает с развиваемыми далее в цитируемой статье идеями:

«Что же мы будем делать со всеми этими компьютерами, каждый из которых потенциально способен рассчитать все частицы во Вселенной? Будем еще и еще раз упираться в предел уже познанного? Или такая растущая мощь объективного познания есть лишь переходная ступень к безграничной мощи проективного мышления, способного создавать новые вселенные, то есть выходить за пределы существующей вселенной и знаний о ней. То, что сейчас считается знанием, перейдет в возможность иного бытия, т.е. будет не воспроизводить, а проектировать и продуцировать свой предмет... Мы узнаем о свойствах наночастиц в процессе их инженерно-конструкторской проработки, создавая из них новые материалы. Мы узнаем свойства генов в ходе построения работающей модели генома и разработки генетической медицины и инженерии. Само познание определенного предмета становится актом его сотворения. Это уже не просто познание неизменной, статичной реальности, а мыслительное конструирование, которое познает и создает свой объект в одном проективном акте мышления.» (4)

Далее Михаил Эпштейн сетует на творческий упадок в гуманистических науках, на отсутствие проективного мышления в современной философии:
«Можно ли представить, что очередная эпоха в судьбах человечества XIX века будет задана появлением какого-нибудь эстетического трактата, филологического исследования, философских афоризмов, поэтических медитаций? Не Майкрософтом или Гуглом, не ООН или НАТО, не политиками или технологами, а каким-нибудь новым Новалисом, Байроном, Гюго, мадам де Сталь и братьями Шлегелями? Нет, такого нельзя себе представить. От гуманистики никто ничего не ждет, кроме прочтений и перечтений, анализа и интерпретации текстов. Гуманистика стала текстологией и перестала быть человековедением. А потому перестала быть и человеководством. Ведая лишь текстами и архивами, она уже никуда не ведет.»(4)

Совершенно солидарен с этой оценкой! Отсутствие новаторских философских проектов Михаил Эпштейн считает гибельным для цивилизации. Он пишет:
«Можно уже почти все – а для чего это нужно? Умножаются средства – исчезают цели. Майкрософт или Гугл, как технические корпорации, сами по себе неспособны определить человеческие смыслы того, что они производят. Образуется вакуум человеческих смыслов и целей, который техника заполнить не может, а гуманистика не хочет».(4)

Но, по-моему, претензии тут можно предъявить не только к гуманистике, а к гуманитарному облику цивилизации, в целом. Современная цивилизация развивалась в направлении «затвердения» своего духовного содержания, по образному выражению Ренэ Генона. Она базируется на материалистической парадигме, которая резко обрезает возможности духовного роста прагматическими, меркантильными и эгоистическими установками. В современной культуре произошла десакрализация духовности, поэтому проективное мышление в рамках нашей цивилизации неспособно выйти на масштаб гуманитарного творчества, обеспечивающий прогресс. Цивилизация очень быстро дегуманизируется, приобретает надчеловеческий машинный характер. Как своеобразный компенсаторный механизм деградации культуры постмодернисткая философия выдвинула обманный лозунг релятивности духовных ценностей.

В моём представлении, духовность играет основополагающую роль в становлении всякой цивилизации, она определяет вопросы жизни и смерти. Поэтому, она с необходимостью должна быть сакральной, она должна являться исходной позицией человеческого творчества. Только это обеспечивает поступательный прогресс и динамическую устойчивость. По моей оценке, традиционная духовность реализует несравнимо больший масштаб проективного мышления, по сравнению с эгоистическим релятивизмом. Поэтому, для меня ярким и характерным примером проективного выбора является умная молитва. Да-да, эта издревле существующая форма обращения к высшим духовным силам, которая помогает людям и преобразует человеческую действительность, независимо от мирского состояния молящихся, их интеллекта и учёности.

Важно то, что Михаил Эпштейн не только говорит о необходимости гуманитарного проективного мышления, но и конструирует эту насущно необходимую духовную реальность. В этом смысле я считаю очень важной и интересной его работу «Дар слова.» (5) Приведу здесь очень интересное, на мой взгляд, его высказывание:

«Будущее может описываться в самых разных жанрах: гадание, пророчество,
апокалипсис, утопия или антиутопия, политический или эстетический манифест,
научная гипотеза, научно-фантастический роман или фильм... Но самый экономный,
так сказать, минимальный жанр описания будущего - это новое слово, неологизм.
Оно не только описывает возможное будущее, но создает саму эту возможность,
поскольку расширяет сферу смыслов, действующих в языке. А что на языке, то и в
уме; что на уме, то и в деле. Одно-единственное слово - это зародыш новых теорий и практик, как в одном семени заложены мириады будущих растений.
...Сейчас на повестке дня стоит рассмотрение временнОй, программирующей роли языка как моста, перекинутого от прошлого к будущему».

Сказанное выше очень хорошо согласуется с пониманием роли слова в контексте многомировой парадигмы, как кванта духовной реальности. (6) Из этих-то квантов, каждый из которых является замкнутой духовной реальностью, разворачивающейся до вселенских масштабов, складывается вся последующая иерархия духовной жизни человечества. Слово - это фундаментальный кирпичик созидаемого человеком духовного мира. Это элементарный символ, и в нём, как в зародыше будущей реальности заложены различные смыслы, то есть измерения, по которым эта реальность будет расти. А в целом, придание слову указанного значения является подтверждением активности духовного полюса бытия.

Очень понравилась мне проективная идея Михаила Эпштейна, сформулированная в образе «белых дыр». По его определению - «это такие пробелы в системе знаков, из которых рождаются новые знаки». Для меня же, понятие «белая дыра» выглядит как модель непредставимой, в принципе, квантовой суперпозиция смыслов.

В заключение, хотелось бы дать обобщённую качественную оценку проективного мышления. Проективное мышление - это эффективный инструмент, необходимый для расширения возможностей современной цивилизации. Оно позволяет расширить число возможных вариантов развития и существенно увеличивает ресурс выживания человечества. Но, само по себе, проективное мышление вовсе не гарантирует поступательного прогресса и стабильности. Человеческий разум в равной мере способен к творческой генерации как спасительных, так и гибельных путей. Нравственный, качественный, потенциал спасения должен быть выделен особо, как интеллектуальная и духовная парадигма. Именно этому должно послужить, на мой взгляд, проективное мышление.

Хочу надеяться, что приведённая здесь попытка многомировой интерпретации проективного мышления, послужит развитию этого важного интеллектуального проекта...

1. По-моему, и к природе проективное мышление прикладывается также вполне естественно. Природа - это воплощение проективного мышления Бога. Кстати, и весь человеческий мир тоже.

Используемые источники.

1. Эпштейн М.Н. Диалоги, выпуск 38. https://www.youtube.com/watch?v=kDX5bGKcDB0
2. Международный центр эвереттических исследований. http://www.everettica.org/index.html
3. Лебедев Ю.А. Эвереттическая аксиоматика. Москва. Фирма «ЛеЖе» 2009г. Электронный вариант: http://www.everettica.org/art/Aks.pdf
4. Эпштейн М.Н. Проективная теория в естественных и гуманитарных науках. http://znaniesila.livejournal.com/36238.html
5. Эпштейн М.Н. «Дар слова». http://lib.rin.ru/doc/i/91302p.html
6. Костерин А.М. Масштабы чистой запутанности по различным временным осям. (

Многие обыватели считают дизайнеров и специалистов художественно-синтетических профессий людьми не от мира сего. Некоторым на самом деле, на каком-то этапе профессиональной деятельности немножко “сносит крышу”, сами понимаете, работа творческая, если не уметь подходить к ней профессионально, действительно можно уйти в дебри, откуда редко кто возвращается нормальным. Такие примеры встречаются.

По - этому, чтобы стать успешным дизайнером, необходимо подходить к работе профессионально. А здесь уж никак не обойтись без системного, проектного мышления.

Что это такое?

Проектное мышление - это определенные действия, система, которую использует дизайнер, при работе над проектом. Опишу одну из таких систем на примере.

Поступил заказ, например на создание логотипа. С чего начать работу? Разумеется, с подготовительной части. Нужно изучить объект проектирования. Для этого есть бриф, специальный документ, в котором дизайнер прописывает все вопросы для нового клиента и нового проекта. Обычно бриф бывает на 1–2 страницы. Это очень важный документ. В нем рассказывается суть проекта, пожелания заказчика, примеры конкурентов, которые ему понравились и которые не понравились. Даются ссылки на источники, которые нужно дизайнеру изучить, все, что касается компании заказчика, его контактная информация и общие пожелания. Т.е. в брифе дается максимальная информация для работы дизайнера.
Иногда к брифу или отдельно от него, если проект достаточно простой, собирается архивная папка, куда собирают образы, ассоциации, цветовые сочетания, шрифты, все то, что отражает суть идеи, которая была озвучена заказчиком. Можно сказать это ассоциативный ряд, который должен возникнуть при взгляде на тот или иной предмет, который является объектом проектирования.

Второй этап - эскизирование. Изучив всю информацию, по проекту, он начинает создавать образы и объекты, в данном случае логотип. Подбирает шрифты, рисует на бумаге или в программе, это по желанию, кому как удобнее.

Третий этап - отбор. Из множества вариантов, дизайнер самостоятельно выбирает наиболее подходящие, по критериям брифа.

Четвертый этап - согласование с заказчиком. Совместно отбираются один или два варианта. Это крайне важно отобрать 1–2 варианта максисум, которые дальше можно будет доработать и один из этих вариантов сделать заключительной версией.

Пятый этап - второе согласование. Финальное.

Шестой этап - готовая работа передается заказчику.

Отдельно отмечу, что в данном примере, были заранее улажены все финансовые аспекты. Крайне важно! Сделана предоплата перед началом работы. После финального согласования заказчик также оплатил вторую часть гонорара. Только после этого готовая работа, исходники, передаются клиенту, записанные на диске или в архиве.
Это пример хорошо, работающей системы.

Разумеется, этапы можно менять местами, при условии, если вы заключили договор. Если вы работаете без него, то данная схема проявила себя оптимально. Желательно этапы согласования заверять письменно, если клиент, достаточно сложный. При любом споре вы можете предъявить ему подписанный документ. Это самая лучшая защита.

А теперь немного про то, как проектное мышление можно применить к обычной жизни. Лучше все разбирать на примерах. Есть, например, задача, молодой хозяйке нужно сварить борщ для любимого мужа.
До этого она никогда этого не делала. С чего ей нужно начать, какие этапы проекта “борщ” нужно пройти.
Прежде всего, ей нужно собрать информацию об этом блюде. Источников много кулинарные сайты, книги о вкусной и здоровой пище, в конце концов, можно позвонить маме и спросить ее про секрет создания борща. После сбора всей необходимой информации, она выбирает один из вариантов, например: украинский борщ с пампушками. Идет в магазин, согласно списку покупает продукты. В рецепте дается четкая последовательность, как готовить это блюдо, пока хозяйка не имеет большой опыт, она придерживается рецепта, позже она сможет готовить его почти не глядя, используя необычные ингредиенты, а пока строго следует инструкции.
Сначала она делает бульон, после этого добавляет туда овощи, специи, соль по вкусу. Во время “проекта” она делает “согласование” пробует на вкус, то, что получается. Добавляя при этом то, чего не хватает. После финального согласования, возможно, она дает снять пробу любимому мужу, ее проект “борщ” готов! Подается к столу со сметанкой и зеленью на радость любимому мужу.

Приятного вам проектирования!

Способность к проектной деятельности в современную эпоху - это «новая грань человеческой образованности» (В. Е. Радионов). Попробуем уточнить, какими качествами и почему необходимо обладать, чтобы успешно заниматься проектированием. В монографиях и пособиях по педагогическому проектированию и проектированию в образовании в основном подробно описывается организационно-содержательная сторона проектной деятельности, этапы ее реализации, т. е. внешние, видимые условия осуществления. Нам хотелось бы больше внимания уделить внутренним (субъектным и субъективным), «невидимым» условиям, без которых проектная деятельность не приобретает свойств, позволяющих преобразовывать не только объект и ситуацию, но и самих людей, участвующих в этом преобразовании. Дело в том, что сознание и поведение людей, вовлеченных в проектную деятельность, под ее влиянием приобретают новые, дополнительные свойства.

Позиция проектировщика отличается счастливой возможностью получения принципиально новой для себя информации, освоения совместно с другими людьми новых видов активности, переживания позиции «управляющего обстоятельствами человека» (О. С. Газман, В. П. Бедерханова). Принятию подобной позиции сопутствует развитие определенных личностных характеристик. Остановимся на них подробнее.

Прежде всего это особое состояние открытости сознания новому, неизведанному. Проективное сознание, с одной стороны, ориентировано на извлечение знания из опыта, из рефлексии над этим опытом и действиями субъекта в его рамках. С другой - способно порождать на основе знания, полученного опытным путем, некие образы, выполняющие опережающую функцию относительно будущих состояний объектов.

Проектное воображение во многом сродни творческому воображению, которым обладают художники, поэты, композиторы, представители других творческих профессий. Однако в дополнение к свойствам творческого воображения оно отличается «методологической дисциплинированностью». Природа проектного воображения сочетает фантазию с умением вообразить объект проектирования на фоне сразу нескольких контекстов, составить его целостный контекстный образ. В частности, творческие открытия, проявляющиеся в ходе проектирования, отличаются от озарения (инсайта) изобретателя, спонтанно прорывающегося из хаоса мыслей и образов к оптимальному решению задачи, своей, если можно так выразиться, планомерностью.

Совмещение в сознании различных образов становится возможным технологически при мысленном или реальном использовании так называемого приема «экрана», куда проецируются сразу несколько имеющихся изображений, иногда противоречащих друг другу. Этим проектное воображение отличается от «просто» воображения, способного нарисовать какую-то одну картину, отражающую лишь авторскую точку зрения.

Очевидно, что врожденное проектное воображение имеется у незначительного количества людей. Причем с возрастом его формирование все больше затрудняется в силу накопления по мере взросления стереотипов восприятия и реакций. Это выдвигает перед педагогами задачу развития и практического использования данного вида воображения у детей уже с раннего возраста. Для этого существует множество методов, приемов, технологий, в частности технологии развития латерального мышления, подробно описанные Э. де Боне (СНОСКА: Боне де Э. Латеральное мышление. - СПб., 1997. Термин предложен Э. де Боне). В свою очередь участие в проектной деятельности выполняет развивающую функцию по отношению к сознанию, как бы расширяя его границы.

Яркой иллюстрацией возможностей проектного воображения авторов может служить известный мультфильм про пластилиновую ворону. Меняющийся на глазах контекст происходящего с «вороной, а может быть, собакой, а может быть, коровой» не меняет смысла хорошо известного сюжета, подчеркивая универсальность ситуации и неизбежность конечного результата для глупого, самодовольного существа, кем бы оно ни было.

С проблемой включения проектного воображения сопряжена педагогическая проблема развития и формирования культуры восприятия действительности в рамках проектирования. Использование соответствующих диагностических процедур, владение исследовательскими умениями позволяют получать адекватное реальности первоначальное представление о сфере проектирования.

Особенности проектного мышления проявляются в умении промысливать будущее, используя для этого определенные процедуры. В частности, это касается структурирования и переструктурирования информации об объекте, о ситуации его развития, его внешних и внутренних связях, будущем состоянии. Есть несколько основополагающих типов проявления такого мышления. Среди характеристик, которые «отвечают» за порождение новых мыслей, идей, решений, особо выделяют латеральность, критичность, креативность, методологичность, проблемность мышления.

Латеральное (параллельное) мышление предназначено для генерирования неконкурирующих идей. Оно способно предлагать параллельно различные варианты решения практической задачи или теоретической проблемы, работая тем самым в режиме мозгового штурма. Включая латеральное мышление, участник проекта использует поступающую информацию не как самоценность, а как средство получения оптимального результата. Этому типу мышления могут быть свойственны ошибки, но в итоге оно ведет к правильному решению. Оно помогает усомниться в любом выводе, каким бы оправданным и обоснованным он ни казался.

Критическое мышление рационально и продуктивно. Его носитель способен к отстранению, отчуждению от ситуации, от авторитетных мнений. Критическое мышление тяготеет к оценивающей позиции, в которой необходимо выразить свое отношение к чему-либо и сформировать собственное суждение. Оно основано на сравнении и выборе наиболее целесообразных и продуктивных вариантов из уже имеющихся компонентов. Причем критичность в данном случае распространяется не только на оценку полученных данных, но и на собственную позицию, на состояние проектной готовности, на проектные действия.

Креативное (творческое, продуктивное, эвристическое) мышление отличает поисковое начало, способность генерировать идеи, создавать концепции, воспринимая явления и процессы окружающей действительности в необычных сочетаниях, с необычной стороны, в новом контексте. Для подобного типа мышления характерно стремление к поиску нестандартных подходов к решению проблемы, переживание удовольствия от самого процесса думания над проблемой. Если креативность мышления проявляется как способность порождать новые идеи, взгляды, подходы к известной проблеме, то проблемность характеризуется умением отыскивать и формулировать новые проблемы, а также распознавать их природу.

На практике участники проектирования сталкиваются с наличием разноуровневых проблем. Практические проблемы порождаются противоречием между наличием прикладной задачи и отсутствием способов ее решения. Научно-методические - связаны с противоречием между теоретическим замыслом организации деятельности и отсутствием надежных, продуктивных путей его осуществления. Теоретические проблемы возникают, когда в противоречие вступает понимание сущности явления (процесса) и форм ее проявления либо обнаруживается рассогласование самих сущностей (например, оказывается, что объект по-разному проявляет себя в разных контекстах или способы осуществления процесса противоречат объективной логике эффективного получения результата). Методологические проблемы отражают противоречия между предметом преобразования и методом его познания, между информацией о предмете и непониманием того, как ее использовать при взаимодействии с ним. Для решения каждого типа проблем требуется активизация различных способностей.

Проектное мышление носит методологический характер. Слово «методология» обычно пугает специалиста-практика, ибо он не улавливает смысла этого понятия. А смысл очень прост - «знание о способе», «осознание пути», «постижение метода», которым изучается и преобразовывается действительность, умение определить основания для деятельности, в данном случае проектной. Обозначив методологические основания, человек проявляет для себя содержательно-смысловые рамки возможных действий и их последствий. Методология предполагает процедуру осмысленного отбора центральных положений и ведущих идей, которыми мы пользуемся, принципов, которыми мы руководствуемся.

Характеристики и функциональное назначение методологического мышления многообразны (см. табл. 2).

Таблица 2. Характеристики и функциональное назначение методологического мышления

Функции	Влияние на деятельность
Мировоззренческая	Определяет общие концептуальные подходы и позицию в проектной деятельности
Исследовательская	Обеспечивает самостоятельное получение знаний, необходимых для выработки стратегии и тактики реализации проекта, облегчает работу с источниками информации; дает возможность самостоятельного выхода за пределы известного знания, создает предпосылки к непрерывному самообразованию
Информационно-организующая	Помогает систематизировать информацию на единой концептуальной основе, в единой логике; свертывать, хранить, передавать ее другим
Интегрирующая	Позволяет обобщать, синтезировать знания об объекте проектирования из разных областей, обеспечивая выход на новый уровень осмысления теоретических и практических проблем
Прогностическая	Обеспечивает опережающее видение ситуации проектирования, тех трудностей и противоречий, которые могут возникнуть в проектной деятельности
Ориентировочно-регулятивная	Помогает в выработке целей и принципов проектной деятельности, определяет целенаправленность и устойчивость действий
Конструктивно-преобразующая	Делает возможной коррекцию своих действий в проекте, позволяет осознанно совершенствовать ход проектирования
Поисково-эвристическая	Обеспечивает выдвижение новых проблем
Оценочно-селективная	Позволяет выработать критерии и показатели оценки проектных продуктов

Проектному мышлению свойственна также рефлексивность, способность к отчуждению, отстранению от наблюдаемых явлений и процессов.

В основе рефлексии лежит свойство развитого мышления производить знание «из самого себя». Reflexio (лат.) - отражение, обращение назад. Мышление в данном случае воспроизводит себя через постоянное развитие, оставаясь «живым». С помощью такого воспроизведения мышление осознает свои границы, оказывая влияние на деятельность, тем самым обретая возможность выйти за свои пределы. Начиная с Декарта, рефлексия - основной методологический принцип философского познания. Используя способность сознания, человек вступает на новый путь познавательных, более глубоких отношений с реальностью, позволяющих получить суждения о сущности того, что становится предметом рефлексии.

В отличие от анализа акт рефлексии предполагает одновременную работу мышления, направленную на удержание в сознании целостности объекта и последовательное структурированное рассмотрение этой целостности. Рефлексивное начало лежит в основе развития субъекта и свойства субъектности. Рефлексия необходима, когда речь идет о развитии категориального мышления, методологических знаний и умений; когда требуется сформировать опыт ценностного отношения или творчества; когда требуется осознанная корректировка деятельности. Как мы уже знаем, все это необходимо участнику проектной деятельности.

Основными функциями рефлексии в процессе проектирования становятся: проблематизация, концептуализация, перенормирование деятельности, самоопределение в проектном поле. Специфика содержания знания, полученного в результате рефлексии, обусловлена его:

· способностью служить мерой уже имеющегося знания и опыта;

· связью с самосознанием;

· методологической природой;

· проблематизирующим характером;

· духовным наполнением;

· смыслопорождающей ориентацией;

· промежуточным состоянием, открывающим путь от эмпирии опыта к теоретически обобщенному знанию.

Будучи эффективным инструментом установления актуальных границ знания (умения, системы отношений), рефлексия одновременно становится универсальным средством выхода за пределы этих границ. Предварительно для этого необходимо «сделать остановку», прервать прежний, привычный ход мысли или деятельности. В этом случае результаты рефлексии открывают возможность перепроектирования способов действий на новых основаниях.

В этом смысле прекрасной иллюстрацией является сказка Л. Кэррола про Алису. Когда во время пребывания в Стране Чудес исчезали все привычные и мыслимые до этого ориентиры, героине «ничего не оставалось, как думать, думать и думать». В результате она получала выводы рефлексивного порядка, помогающие самоопределиться в ситуации полной неопределенности. «Поначалу я была не это», - размышляла она. «Но я столько раз становилась то тем, то этим, что совершенно запуталась. Должна же я знать хотя бы то, что я знать должна...» В последнем замечании довольно точно схвачена возможность с помощью рефлексивной деятельности устанавливать собственные границы знания, умения, опыта (тем самым определяясь и в незнании или неумении). Получение такого «ученого незнания» (Н. Кузанский) является важной методологической предпосылкой для саморазвития.

Поводом рефлексивного отражения в проектировании становятся предмет совместной с другими деятельности, собственная личность в отображении других, система отношений. При правильной педагогической инструментовке групповая рефлексия открывает широкие возможности не только для решения проектных задач, но и для самопознания. В групповой проектной работе совокупное мнение выступает своеобразным зеркалом, помогающим выходу индивида за свои пределы за счет создания предпосылок к формированию новой установки, позиции, оценки по отношению «к себе в проекте». По мере проговаривания членами группы мнения относительно личностных свойств и проявлений друг друга открываются новые функциональные возможности в регуляции динамики поведения и развития личности.

Наряду с перечисленными свойствами проектный тип мышления отличается дисциплинированностью, способностью к структурированию, умением увидеть связи внутри объекта и его с внешней средой, следовать за логикой построения нормированных мыслительных процедур.

8.2. Особенности поведения и системы отношений участника проектирования

Участнику проектной деятельности необходимо творческое отношение к действительности в сочетании с верой в собственные преобразовательные силы и ориентацией на позитивный результат. Опытных участников проекта отличает пытливость ума, любознательность, интерес к окружающему миру и людям. Без этого не найти свой вопрос, свою проблему, для решения которых, собственно, и предпринимается проектная деятельность. Поэтому и детям, и взрослым, занимающимся проектированием, свойственно отношение к действительности, которое можно охарактеризовать как «вопрошающее бытие», т.е. стремление к обнаружению проблем, противоречий, рождению своего вопроса в, казалось бы, знакомой ситуации.

Проектное отношение выражается в эмоционально окрашенном желании целенаправленного преобразования объекта. Проектное отношение аксиологично. Оно всегда носит ценностно-оценочную окраску, будучи основано на суждениях субъекта проектирования по поводу настоящего состояния объекта и ситуации, в которой он рассматривается. Оно охватывает систему всех связей объекта. Тех, которые сложились к настоящему моменту, и тех, которые возникнут в будущем. Это требует умения принимать на себя роли других возможных участников проекта, а также его заказчиков и потребителей.

Проектное отношение всегда прагматично, поскольку предполагает получение результата, имеющего практическую пользу. Оно вполнереалистично, так как участники проектирования достаточно ясно представляют себе логику перехода от актуального состояния к желаемому. Вместе с тем проектное отношение не лишено элементаромантизма, за ним всегда кроется возможность некоего приключения, встречи с неизвестным. Оно также включает волевую (энергетическую) составляющую, ведь в ходе реализации проектного замысла, как правило, приходится преодолевать «сопротивление материала» и сопротивление окружающей объект среды.

Действия в проекте требуют осознанности, осмысленности, понимания того, к какой сфере принадлежит проблема. От этого зависит, какой формат проектирования понадобится.

Проектировочное действие отличается в первую очередь своей нормированностью. Оно не может быть полностью произвольным или спонтанным, поскольку находится в рамках определенных проектных процедур, свойственных каждому из этапов организации проектной деятельности, и изначально глубоко промысленно. Проектировочное действие целенаправленно, содержательно определено общей методологией проектирования. Этим оно в корне отличается от творческой импровизации, построенной на интуитивном ощущении действий в ситуации, разворачивающейся «здесь и сейчас». Методологи отмечают, что весьма существенно, с каким опытом проективного действия приходят участники в проект. От этого зависит, что они будут транслировать на проектируемый объект.

На основе формирования перечисленных свойств у участников проектной деятельности вырабатывается качество, которое можно определить как концептуалъность поведения, его соответствие выработанным на предпроектном этапе теоретическим основаниям и нормам. Под этим подразумевается:

· способность осознанно осуществлять целеполагание, делая цель исходным пунктом самопрограммирования;

· устойчивость принципов и норм осуществления деятельности в проекте, т.е. наличие определенной собственной стратегии решения проектных задач;

· присутствие логики действий, связанной с пониманием хода проектирования и учетом своих функций и возможностей;

· умение структурировать свою деятельность, приводить ее в систему соответственно с этапами осуществления проекта;

· способность творчески ориентироваться в любой ситуации проектной деятельности, используя ее для реализации намеченного замысла;

· использование рефлексии для оценки, коррекции и развития своей деятельности в проекте.

В силу технологичности процедур, входящих в структуру проектной деятельности, собравшиеся вместе люди, не обладающие каждый по отдельности особым творческим потенциалом, действуя по правилам проекта, способны получить сообща социально интересный и полезный результат. Поскольку проект обычно выполняется командой, его успешность в значительной степени обусловлена уровнем развитиякоммуникативных способностей всех участников. От этого во многом зависит эффективность их общения друг с другом, психологическая совместимость и срабатываемость.

Разные авторы по-разному выделяют типы (виды) и структуру таких способностей (А. А. Бодалев, А. А. Леонтьев, Л. Тайер), однако в любом случае речь идет о развитии «чувства коммуникативной ситуации», умения ее проанализировать, понять, правильно в ней сориентироваться, а также продуктивно использовать личный запас коммуникативных приемов. В ходе проектной деятельности у участников постоянно возникает необходимость обмениваться информацией, воспринимать и оценивать действия друг друга, оказывать то или иное психологическое влияние на партнеров. Им также приходится отражать и понимать социально-психологические характеристики группы, в которую они входят, место и ситуативную роль каждого из ее членов. В этом смысле работа в проекте становится мощным фактором социализации. Действенными средствами формирования и развития коммуникативных способностей являются различного рода тренинги общения, ролевые игры, групповые регламентированные дискуссии.

8.3. Обучение проектной деятельности

Таким образом, проектная деятельность способна развивать практически все личностные структуры человека. Те, кто много участвовал в проектировании, безусловно, отметили, что на каждом этапе проектной деятельности помимо запланированного продукта формируются свои личностные «приращения». Становится заметна динамика ценностей, норм, установок, овладение новыми процедурами, смена отношений с окружающими людьми. Лич-ностно-деятельностное начало проектирования содержит в себе глубокий стимул к самосовершенствованию. Воплощение «Я» в проектируемом предмете имеет далеко идущие педагогические последствия. Важнейший для организаторов проектирования вопрос - что в первую очередь задействовано в осуществлении проекта: руки, сознание, самосознание, т.е. что станет ведущим человеческим началом проектной деятельности. От ответа на этот вопрос во многом зависит ее развивающий потенциал.

Спецификой подготовки участников проектной деятельности является их обучение в ходе самой деятельности. (Обучение проектированию в проекте) «Заразительность» проектирования неоднократно подтверждена практикой. Примером служит распространение преобразующего эффекта не только на совместный продукт, но и на участников, представляющих совокупный субъект проектирования. Непосредственное проживание своего участия в проекте становится формой приобретения соответствующих знаний, умений, навыков, опыта деятельности и отношений. Причем чем разнообразнее в содержательном, функционально-ролевом плане опыт проектной деятельности, тем интенсивнее идет формирование проектных способностей.

Обучение проектированию может осуществляться в нескольких основных направлениях. Оно включает:

· развитие соответствующих личностных и групповых свойств субъекта проектирования в различных ситуациях, не обязательно связанных с проектированием;

· обучение взаимодействию с различными информационными потоками и носителями информации;

· освоение способов нормирования деятельности в проекте;

· непосредственное формирование опыта осуществления проектной деятельности, включая все необходимые процедуры;

· обучение приемам рефлексии по поводу этого опыта;

· обучение культурной коммуникации.

1. Ниже сформулированы в общем виде критерии готовности к участию в проектной деятельности:

· наличие проектного типа мышления;

· способность работать «в команде»;

· проектная дисциплина;

· ангажированность (искреннее желание участвовать в проекте, внутренняя включенность, заинтересованность);

· социальная активность;

· открытость изменениям;

· способность к коррекции своих действий.

Наполните их конкретным содержанием применительно к учащимся и педагогам, сформулировав несколько показателей к каждому критерию.

2. Проведите самооценку готовности к участию в проектной деятельности, основываясь на данных критериях и показателях.

1. Анисимов О. С. Основы методологического мышления. - М., 1989.

2. Боне де Э. Латеральное мышление. - СПб., 1997.

3. Бедерханова В. П. Становление личностно ориентированной позиции педагога. - Краснодар, 2001. - Разд. 3.5. Проектировочная деятельность как средство развития участников образовательного процесса и становления личностно-ориентированной позиции педагога.

4. Громыко Ю. В. Проектное сознание: руководство по программированию и проектированию в образовании для систем стратегического управления. - М., 1997.

5. Загашев И. О., Заир-Бек С. И. Критическое мышление: технология развития. - СПб., 2003.

6. Колесникова И. А. Основы технологической культуры педагога. - СПб., 2003.